Время зла - Дмитрий Луговой

– И это основание ему доверять? – проворчал Гасттольф, обыскивая палату, словно в ней могли устроить засаду.

Сребреволосый неопределенно хмыкнул, выражая, должно быть, свое отношение к действиям старого воина, но все же ответил на его вопрос:

– Нет, основание доверять Мербрену – то, что он обязан мне своей жизнью!

– Вы спасли ему жизнь? Когда? – опередила Гасттольфа Аэльгрис.

– Мербрен, миледи, – последний из баронов, участвовавших в восстании, о котором я Вам рассказывал. Он – лопардиец по происхождению, но оказался в том замке, что штурмовали войска маркиза Арнерда. Резня началась до того, как я получил возможность убить его, и, осознав, что наемникам не уйти из замка живыми, я отпустил его.

В палатке повисло напряженное молчание. Сребреволосый с долей презрения поглядывал на Гасттольфа, покрасневшего как рак, но не смевшего возразить наемнику. Аэльгрис ждала, когда ее телохранитель опровергнет слова Сребреволосого, но с каждым ударом сердца понимала, что не дождется этого. Усея с тревогой поглядывала на свою госпожу, не зная, то ли бросаться ее утешать, то ли необходимо защищать Гасттольфа от ее гнева. И лишь Эрив, пребывавший в неведении, недоуменно переводил взгляд с одного лица на другое.

– Тогда-то, – продолжил свой рассказ Сребреволосый, – Мербрен и стал разбойником. Он сколотил свою шайку, придумал ей знамя и отличительные цвета, и принялся грабить богатые караваны и отдавать часть добычи крестьянам, пострадавшим от войн феодалов или капризов природы. И, как вы видите, – он кивнул в сторону арфу, – Мербрен занимается и образованием попавших под его начало людей. Это, можно сказать, его навязчивая идея: создать отряд благородных разбойников, которые будут защищать прекрасных дам и прочих угнетенных от погрязших в разврате лордов. Вы хотите еще что-то знать о нем или вам достаточно? – наемник обвел палатку взглядом.

– Могу ли я представиться ему своим настоящим именем или мы должны это скрывать? – спросила Аэльгрис.

– Что за глупый вопрос, Ваше Высочество? – несмотря на шепот, слова Гасттольфа звучали как крик. – Он воевал против Вашего отца и потерпел поражение. Наверняка он воспользуется случаем отомстить!

Грозный взгляд принцессы заставил старого воина умолкнуть.

– Я спрашивала не тебя, Гасттольф! – голос Аэльгрис звенел от едва сдерживаемого гнева. – Твое мнение и так мне известно! – ладонь Усеи легла на ее ладонь, и принцесса взяла себя в руки. – Так что вы ответите мне, Сребреволосый?

– Я не могу решать за Вас, миледи! – с полупоклоном ответил наемник. – Я могу лишь сказать, что Мербрен – единственный человек, которому я доверил бы свою жизнь!

– Я поняла! – моргнула Аэльгрис. – В таком случае, ступайте и расскажете своему другу, кого он столь любезно приютил!

Гасттольф взвыл, разъяренный опрометчивым, по его мнению, решением принцессы, но молнии, сверкнувшие из ее глаз, принудили воина смириться с ним.

– Слушаюсь, Ваше Величество! – уже не таясь, назвал Аэльгрис по титулу Сребреволосый и вышел из палатки.

***

Пир, что закатил в честь своих гостей Мербрен, был, пожалуй, лучшим пиром, на котором довелось побывать Аэльгрис. И пусть на нем не было тарелок и столовых приборов, и жареное мясо дикого кабана приходилось рвать руками и зубами, а вино было не ровней королевским запасам и разливалось в простые глиняные кубки. Все равно такого безудержного и искреннего веселья принцесса никогда раньше не видела.

– Выходит, вы направляетесь в Уригорд, Ваше Величество? – наклонившись к самому уху Аэльгрис, чтобы перекрыть играющую музыку, спросил Мербрен.

– Да! – кивнула та, отхлебывая из своего кубка. – Ой!

Принцесса соскользнула с бревна, на котором сидела, и лишь вовремя подставленная рука Сребреволосого не позволила ей упасть на спину.

– Спасибо! – немного заплетающимся языком поблагодарила она наемника. – Нет уж, лучше придерживай меня! – решительно остановила Аэльгрис мужчину, пытавшегося убрать руку.

– Как Вам будет угодно, Ваше Величество! – тихо ответил Сребреволосый, оставляя свою ладонь лежать на талии девушки.

– Почему ты мне «выкаешь», мы же пили на брудершафт? – взглянула на наемника Аэльгрис и икнула. – Ой, простите! – прижала она ладонь ко рту и засмеялась.

Сидевший чуть поодаль Гасттольф, не разделявший всеобщего веселья, встал со своего места и решительно направился к принцессе.

– Ваше Величество, хватит пить. Идемте спать! – и, вытянув руку, он взял Аэльгрис за запястье.

– Сам иди спать! – отмахнулась от него принцесса. – Не мешай мне веселиться!

Она нахмурилась, видя, что Гасттольф не собирается уходить, но прежде чем слова возмущения сорвались с ее уст, Сребреволосый сказал:

– Не беспокойтесь, Гасттольф, я пригляжу за Ее Величеством!

Неизвестно почему, но на этот раз старый воин послушался наемника и отступил. Впрочем, Аэльгрис это не заинтересовало, она уже продолжила разговаривать с Мербреном.

– Там я собираюсь встретиться со своим женихом, королем Сланнордом! – поведала она о своих планах. – Он примет меня в своем замке, а потом пойдет войной на моего дядю и свергнет узурпатора с престола!

– Хм, а как Вы собираетесь проникнуть во дворец? – спросил у нее Мербрен. – Вряд ли простые стражники признают в Вас наследницу престола!

Аэльгрис уставилась на разбойника непонимающим взглядом. Как кто-то может ее не узнать?

Но прежде чем принцесса высказала это вслух, Сребреволосый спросил:

– У тебя есть какое-то предложение?

– Верно! – кивнул в ответ Мербрен.

– Что за предложение? – Аэльгрис вновь икнула, ее качнуло, и она повалилась на Сребреволосого.

Лицо принцессы оказалось в непосредственной близости от лица наемника. Искушение оказалось слишком велико: Аэльгрис не удержалась и, чуть вытянувшись вперед, поцеловала Сребреволосого в губы.

На короткий, очень короткий миг, принцессе показалось, что мужчина ответил на ее поцелуй, а его рука скользнула под ее рубаху и пошла вверх, к лопаткам.

– Идите спать, Ваше Величество! – Сребреволосый оторвал от себя принцессу, ловким движением подсек ей ноги и, взяв на руки, понес к палатке.

– Ой, ты такой сильный! – погладила Аэльгрис мужчину по мускулистому плечу. – Прямо как медведь!

Наемник занес принцессу в палатку, положил на ее спальный мешок и хотел уйти, но был остановлен.

– Обними меня, иначе я не засну! – надув губы, заявила Аэльгрис.

Сребреволосый предпочел не спорить с ней: лег рядом и заключил в объятия. Принцесса почти мгновенно уснула, и наемник тут же высвободился из ее рук.

Глава 4

На следующий день Аэльгрис проснулась с жуткой головной болью. С трудом оторвав голову от своего ложа, принцесса попыталась вспомнить, как же она добралась до постели. Попытка эта не только привела к усилению головной боли, но и заставила девушку покраснеть от стыда.

«Боги, что обо мне сейчас думает Сребреволосый?» – звенела мысль в голове Аэльгрис.

– Как Вы себя чувствуете, госпожа? – раздался над ее ухом голос Усеи. – Или мне следует звать тебя, Аэльгрис?

– О чем это ты болтаешь, Усея? – принцесса открыла глаза и, поморщившись от боли, подняла их на рабыню.

– Вы не помните, госпожа? – лукаво улыбнулась Усея, протягивая Аэльгрис кружку с кипящей в ней грязно-коричневой жижей. – Вы вчера настойчиво требовали от меня выпить с Вами на брудершафт.

– Правда? – лицо принцессы стало настолько красным, что ему бы позавидовал любой вареный рак. – И с кем я еще пила на брудершафт? – спросила она, беря кружку в руки. – Что это?

Напиток пах столь же мерзко, сколь и выглядел, но Усея подтолкнула кружку к губам госпожи.

– Это снимет боль, госпожа! – произнесла рабыня. – Пейте!

Аэльгрис залпом опрокинула в себя содержимое кружки, передернулась из-за неприятного вкуса напитка и с удивлением обнаружила, что ей действительно стало легче.

– Ты просто волшебница, Усея! – благодарно улыбнулась принцесса. – И все же расскажи мне, что еще я вчера натворила?

Усея забрала кружку из рук госпожи, поставила ее на стол и, присев напротив Аэльгрис, взглянула ей в глаза.

– Вы выпили на брудершафт со мной, Сребреволосым и Мербреном, – произнесла рабыня. – Затем вы полчаса танцевали вместе с разбойниками и пели их песни, после чего поделились с ними парой забавных историй из архива сплетен Вашего двора!

– О боги! – воскликнула принцесса, хватаясь за голову. – И что на меня нашло?

– Вы просто слишком много выпили, госпожа! – ответила ей Усея.

– Я выпила всего пять кружек! – возразила ей принцесса. – Что могло произойти от пяти кружек?

– Вино, что мы пили, – улыбнулась рабыня, – куда крепче, чем то, к которому Вы привыкли во дворце. Пьется оно легко, и опьянение подкрадывается незаметно. Но на Вашем месте я бы не считала произошедшее трагедией, госпожа!